– То правда твоя, – признала Дана. – Да сродственники подчас хуже врагов.

– Не думал врагом твоим стать, да боги свой умысел имели, – Эйнар не сводил с нее глаз, ловя каждый жест, провожая взглядом каждое слово. – Словно суждено одно было, да кому-то не по сердцу сие пришлось.

– То нам не ведомо, – воздохнула она, с грустью глядя на мужчину.

Дане не приятно было признавать, что он больше не вызывал у нее той ненависти, которая бушевала когда-то в ее душе. Да, всем своим видом он напоминал ей о гибели родичей, но она привыкла жить с той болью. Пришло понимание, что она ненавидит не этого красивого, сильного мужчину, а ворогов, ранним утром ворвавшихся в ее дом. Она понимала, что на его месте мог оказаться любой другой воин. Вот и сейчас, прикажи Всеслав Полотеский, и отправятся они зорить села, грабить скот и угонять в полон людей. А коли придется, то и убивать. И как поступит она, потерявшая родичей. Дана не могла дать себе ответа на этот вопрос. Ставшая сиротой, она была дружинником князя полотеского, десятником на службе его.

Дана заставила себя отогнать эти мысли. К чему гадать о том, чего не будет. Никогда княже Всеслав Полотеский не пошлет ее на такое дело. А сама она и проситься не будет. А коли все же пошлет – не останется она доле в дружине. Не по сердцу ей такая служба – детей сиротить да в рабство отправлять.

Викинг всматривался в лицо девушки, но видел лишь маску спокойствия. И ничего более. Хотя до того, как она заметила его, Эйнар успел увидеть, как эмоции сменяют одна другую на ее лице. И вот, стоило появиться чужаку, как все пропало. Даже злости не находил он. Лишь что-то в глубине глаз, чего невозможно было рассмотреть из-за полуопущенных ресниц девушки. Уже не ненависть, но еще не равнодушие – все, что он мог понять. Подумалось, что лучше бы ненавидела, чем вот так. Лучше бы обвиняла если не его самого, то род, отца. Но нет, сидит, думает о чем-то, а о чем – поди догадайся.

Дана, чуть прикрыв глаза, смотрела на сидящего рядом мужчину и не понимала, что же с ней происходит. Вот он, ее враг. Можно сей же час вызвать его на бой, а можно заставить забыть об осторожности, а после воткнуть кинжал чуть ниже левой лопатки. Перун попустит, ибо род его незваным пришел в спящий выселок. Но еще больше хотелось вновь ощутить прикосновения сильных рук, почувствовать его дыхание, услышать стук сердца. Матерь Лада, да что же с ней происходит. Что за странные желания будит в ней этот урманин. И не у кого спросить совета. Матушка-княгиня, которая всегда ее выслушает и поможет, далеко. А более никому девушка не могла доверить свои думы.

Сколько времени прошло – Дана не знала. Солнце стояло по-прежнему высоко. Тишину нарушало лишь пение птиц да плеск воды. И впервые девушка не чувствовала себя неуютно рядом с мужчиной. Словно не его род пришел незваным в ее дом, не он, еще мальчишка, обещался взять ее в жены. Неужели именно его слова разожгли в груди ее ненависть. Глупая, ох какая же глупая она была. Впервые Дана призналась себе, что ей нравится этот мужчина, столь легко говоривший на ее языке.

– Откуда речь нашу столь разумеешь? – наконец осмелилась спросить она.

– У отца в усадьбе живут люди из Ладоги, – неопределенно ответил он.

– Рабы? – с грустью в голосе произнесла она.

– Не только. Иной раз сами прибивались, – пояснил он, видя ее недоуменный взгляд. – В малых селеньях людям тяжко бывает. Вот и идут кто к князю в услужение, а кто к нам подается. Сыты, одеты, а большего им не надобно.

– А коли не захотят они у вас оставаться? – недоверчиво посмотрела на него Дана, и Эйнар порадовался, что смог пробудить хоть какие-то эмоции.

– Кто по своей воле пришел, тех не держим. Но и рабы могут получить свободу, – смотря в ее глаза, отвечал он. – За других не скажу, но отец такой уклад завел. Каждый в своей усадьбе свои порядки устанавливать волен.

– Да, каждый в своей земле по своим законам правит, – вздохнула девушка. Нередко от купцов доводилось ей слышать как о жесткости и подчас жестокости княжеской, так и о щедрости. Сколько людей, столько и нравов.

– Хочешь, пойдем со мной, – неожиданно для себя предложил он. – Я покажу тебе свой мир, дом.

На лице девушки на мир мелькнуло удивление, но она смогла совладать с собой.

– Нет, урманин, – после размышлений тихо ответила она. – Я у княза Полотеска на службе. Не гоже вою место свое оставлять. То тебе должно быть ведомо.

– Неволить не буду, – тихо проговорил он, – жди меня следующей весной. Как фьорды очистятся ото льда, я к тебе отправлюсь.

Он поднялся, внезапно обнял Дану, поцеловал в светлую макушку, и стремительно скрылся, словно и не было рядом. Девушка задумчиво смотрела, как он быстро идет, почти бежит, по тропинке, лишь рубаха ярким пятном мелькала средь стволов. Но свернула тропинка, и пропал он из виду. Но теперь она точно знала, что они свидятся вновь. Пусть не скоро, но все же. Когда Дана вернулась в город, урмане уже покинули Новеград.

Глава 9

К удивлению студентов, новый семестр оказался не столь загруженным. Списки дат и имен не пугали схожестью с томами энциклопедий, географических знаний также требовалось намного меньше. Кроме того, преподаватели обрадовали, что вместо чтения монографий студенты будут выполнять задания творческого характера: писать письма о событии от имени исторического персонажа, сочинять статьи в газеты того времени, когда они происходили, делать листовки, и многое в том же духе. Разрешалась и групповая работа, поскольку у приезжих ребят не всегда были компьютеры, да и таланты у всех разные. На семинарах приветствовались презентации, наличие раздаточного материала в виде буклетов, даже миниспектакли. Несмотря на то, что отныне скачать доклад или реферат в Интернете, быстренько прочитать и сдать, возможности не было, новая форма работы понравилась всем. Студенты увлеченно штудировали статьи во всемирной паутине, энциклопедии, что-то рисовали, активно обменивались идеями.

Больше всего Дашу порадовала даже не новая форма работы, а всего две пары в понедельник и пятницу. И пусть в другие дни приходилось задерживаться до пяти, а то и семи вечера, но два дня в неделю она могла после занятий ездить в архив. И пусть не все материалы, что она найдет, будут использованы в курсовой работе – в следующем году их ждала защита дипломной работы, и вот там-то она и использует все найденное. К тому же неизвестно, какое расписание ждет их в следующем году. Значит, надо пользоваться всеми возможностями.

Узнавший о планах девушки Глеб тут же заявил, что лично будет встречать ее после архива, пока не потеплеет. Мол, не для того он дважды спасал ей жизнь, чтобы на третий раз она или-таки замерзла насмерть, или нашла какую еще неприятность на свою голову. Оставалось радоваться, что он не забирал ее с занятий, да и то лишь потому, что на метро добраться до дома было намного быстрее, чем вечером стоять во всех пробках по дороге из центра.

Общение с Глебом девушка держала в тайне не только от подруг, но и от родителей. Если подруги просто любили перемывать косточки людям знакомым и незнакомым и строить всяко разные догадки о том, насколько там все серьезно или нет, то родителям могло не понравится, что вокруг девятнадцатилетней дочери увивается тридцатидвухлетний мужик, пусть он даже вел себя более чем пристойно. Не последнюю роль играл и приходящий исключительно в сны молодой викинг. В какой-то момент Даша решила, что пока не разберется с непонятным скандинавом, подождет заводить какие-либо отношения. Тем более что она еще достаточно молода и время терпит.

Вот только от такой раздвоенности было тяжело. Даша не могла сказать, когда общение с Глебом начало выходить за рамки дружеского. Ей нравилось, что он относится к ней с повышенным вниманием. Как встречает в архиве, забирает сумку, нравились его байки, в том числе и по историческим темам. Было видно, что мужчина хорошо образован и продолжает развивать свой кругозор дальше, не ограничиваясь рамками работы и хобби. Несколько раз он заставлял ее отвлечься от книг, и они выбирались в кино, на выставки, просто на загородные прогулки. Впервые Даше было легко с представителем противоположного пола. Вот только что, если появится Эйнар. Как ей тогда быть?